Oscar and Carrie Horn, 16, ^{школьник}
(Оскар Хорн)
--  || Коренные жители

Ей было всего семнадцать, когда она родила их. И спустя годы, так и не назвала не имени их отца, не то, где и как вообще встретила его…
Оскар был первым, кого увидела Диана, едва ей положили этого кряхтящего, ищущего грудь малютку на живот. Дитя любви, вопящее на весь мир о том, что теперь является его частью.
Малыш с самых ранних месяцев жизни, был до боли хорошеньким, похожим, на крохотного пупсика из магазина игрушек. Вот только одно слегка огорчало его мать, она так хотела дочь… Милую, нежную девочку, с которой бы могла делиться всеми своими секретами и уловками в будущем. Впрочем, Оскара она все равно любила до безумия.

Мальчик растет, ему уже четыре. Он собирает кубики в башню очень аккуратно, едва ли не дышит, когда ставит на вершину последний.
В семь, он уже понимает, что из кубиков с буквами П. И. З. Д. Е. Ц., им с матерью, вряд ли удастся составить слово «счастье». Она и правда была глубоко несчастной: часто плакала, и занюхивала свои слезы белым порошком.

-- Если бы у меня была дочь, я бы все… все ей рассказала, -- ласково перебирая темные волосы сына, шептала женщина, -- Но ты маленький мужчина, тебе никогда меня не понять…

Впервые она открыла свои глаза, когда ей было восемь. Она родилась тогда, когда Оскар решил однажды примерить мамино платье, после того, как неумело обвел свои губы красной помадой Дианы. Просто так, чтобы мама понимала, он может походить на девочку, если уж не повезло ей родиться…

-- Красавица… -- Первое слово, произнесенное Кэрри, едва она смогла разглядеть себя в зеркале, -- Я просто красавица… А ты как считаешь, Оскар?

Тогда, он ничего не успел ответить новорожденной сестре, в комнату вошла Диана и увидев сына в своем платье, ее крик был таким… восторженным.

Когда Оскару и Кэрри было десять, их жизнь внешне ничем не отличалась от быта обычных детей. Просто мальчика. Просто девочки. Днем, Оскар ходил в школу, после, оставался на продленке, чтобы сделать все домашние задания на отлично. А вечерами, Кэрри сидела на коленках матери, и вместе они подбирали через пробники разных помад, новые оттенки для Дианы.

-- Кэрри… -- Наконец-то, женщина дала девочке свое имя, -- Как Оскар, только более ласково.

В этом же году, Диана знакомится с Кристофером Хорном, ведущим Психиатром Торранса, на тот момент, лишь замом печально известной психиатрической больницы, что по-простому звалась Курятником. Роман развивался стремительно и бурно, Кристофер женился на Диане Эшбрук через три месяца, после их знакомства, подарив свою фамилию не только ей, но и ее сыну. О том, что у него вдобавок имеется еще и дочь, мужчина узнает лишь после смерти супруги.

Кэрри стала гораздо тише, наслаждаясь их с Оскаром новой жизнью так, чтобы не докучать собой отчиму.

Ходили слухи, что Диана изменяла своему супругу. Женщина часто сбегала из дома, бывало, что пропадала несколько ночей. Ослепленный любовью к жене Кристофер, прощал ей все, продолжая ответственно заботиться о своих приемных детях. Возвращение Дианы домой, не то разбитой окончательно, не то безмерно счастливой, сопровождались скандалами, криками и битьем посуды… Но Крис, так и не подал на развод.

Так и жили, пока Оскару и Кэрри не исполнилось тринадцать. В пубертатный период, девочка активизировалась, начиная делать более частые вылазки в комнату матери, чтобы примерить платье, одолжить помаду или карандаш для глаз.

-- Ди, с Оскаром происходит что-то… странное.
-- Например? – Равнодушно спрашивает Диана, закидывая в рот крепкую сигарету.
-- Я застал его в твоем халате и… чулках. Помнишь, те красные, что ты купила на рождественской распродаже в Портленде. Я все же психиатр, и хочу заметить, что это не слишком нормальное поведение для мальчика.
-- Ох, какой ты зануда, боже…
-- Я серьезно, милая. Еще хуже, что ты и сама не пресекаешь это. Твое влияние…
-- Заткнись, Крис! Отстань от моего сына! Просто отстань от моих детей!
-- Де… тей?...

А через месяц, Диана Хорн, покончила с собой, скончавшись от «золотой» дозы героина введенного в вену. Опека над Оскаром и Кэрри, полностью ложится на плечи убитого горем Кристофера. Сами же дети, пережили смерть матери, достаточно сдержанно, по крайней мере, внешне…
И все бы ничего, да вот только год спустя, мужчина начал замечать неоднозначный интерес к себе со стороны Кэрри.
Она начала разговаривать, как Диана, свободно носить вещи матери и часто оставаться в ее спальне на ночь, но хуже всего было то, что она, как казалось психиатру, пыталась заменить собой, его покойную супругу…

Два года мужчина яростно сопротивлялся, стараясь не допускать даже мысли о столь извращенной связи.
Но близнецы росли и хорошели на глазах. Отношения с Оскаром, так и оставались семейными, мальчик хорошо учился в школе, не ввязывался ни в какие авантюры, чаще молчал, чем говорил, и старался ничем не мешать своему приемному отцу, но Кэрри…

В день, когда им исполнялось шестнадцать, произошло именно то, чего мужчина опасался больше всего… С пьяну, он так и не понял, кого же именно принял в свои объятия и окутал страстью. Диану? Но ведь она давно умерла… Ох, нет, это была Кэрри – неистовая, роковая, подлая малолетняя сука.

С того дня, девица начала шантажировать отчима, якобы тайно снятым материалом той проклятой ночи, требуя любви к себе не меньше, чем он когда-то отдавал ее Диане. Кристофер и сам не заметил, как стал воспринимать Кэрри за свою собственность, персональную суккубу, которую при этом, люто ненавидел…

Жить превратилась в ад, для всех троих. Слишком душный и тесный. В итоге, это привело к трагедии… (подробности трагедии в посте ниже).

Характеры:

Оскар Хорн.

Довольно смышленый и спокойный мальчик, вечно корпящий над учебниками, что изучает непременно с наушниками в ушах.
Читающий, весьма внимательный подросток, не спешащий заводить друзей, но и не скрывающийся от людей в целом.
Любит гранж, панк-рок и старый добрый хэви. Одевается, как правило, просто: джинсы, рубашка или футболка. Предпочтение отдает нейтральным цветам.
В школе имеет репутацию призрака, который всегда дает списывать домашку.
Часто бесится, когда его сестра «тупит», имеет привычку кричать на нее, осуждая аморальное поведение и откровенные наряды. Но на самом деле, очень любит, ценит и дорожит ее присутствием в своей жизни, так как она была и остается единственной, кто понимает его.

Кэрри Хорн.

Прелесть, какая дурочка. (с)
Кокетливая, временами, даже вульгарная, легкая в общении девушка. Обожает носить чулки и пышные платья чуть выше колена. Постоянно сидит на диетах, из-за чего, они с Оскаром временами падают в голодные обмороки. Большее предпочтение отдает мужчинам, но временами ее интерес занимают и девушки.
Домина, но если испытывает к партнеру особенно нежные чувства, может побыть для него и ведомой. Часто метается между состраданием и неистовой жестокостью.

-- Так значит, поездка удалась?
Кристофер спокоен, внимательно читает свежую прессу сидя в своем любимом кресле возле камина. Кэрри и Оскар на кухне, аккуратно нарезают огурцы для их общего ужина. Сытные завтраки она все же позволила, а вот ужин должен был быть низкокалорийным и легкоусвояемым – главное правило талии Барби.
-- Да. Все было отлично.
-- Ну и как вы проводили время, -- перелистывая страницу, интересуется мужчина, -- было весело?
-- Не очень. Посиделки у костра, жаренный зефир и рассказы из детства Доры. Ну, -- Кэрри пожимает плечами и облизывает палец, -- типичные семейные сходки, где ты чувствуешь себя там лишним…
-- Ясно.
Нож аккуратно разрезает сочный овощ. Кристофер все так же листает газету.
-- Знаешь, я тут видел мать Доры в супермаркете. Как раз в тот день, когда ты и Оскар покинули Торранс…

Что?.. – По телу близнецов пронесся неприятный холодок.

-- …а еще, там была и Дора, и в этот момент, я задался вопросом, где же мой шестнадцатилетний сынок, с кем проводит время, моя маленькая коварная вертихвостка?
-- Кристофер, мы…
-- Заткнись! – Мужчина швырнул газету на пол и резко поднялся на ноги, -- Заткнись, Кэрри, я знаю, что это ты сбежала! Мой сын бы никогда меня не предал!

Тело словно оцепенело от ужаса, от его пронзительного гневного ора, и этот взгляд… Кристофер никогда так громко на них не кричал. Он медленно направился к подростку, в то время как они пятились назад, к кухонным шкафчикам – глаза в глаза, ненависть супротив ужаса.

-- Кто это детка, кто он? Я хочу знать, блять, кто этот мужик, что купил тебе это блядское платье… Ты думаешь, я не видел? Тебе бы в жизни не хватило на него денег. Кто этот ублюдок? – Он все ближе, и даже их отступление, не спасало ситуацию.

Оскар, мне страшно…
Ври. Ври ему, мы не можем выдать Джонатана.

-- Я… -- Их спина все же встретилась с кухонными шкафами и от этого столкновения тихонько сбрякала посуда, -- Я все тебе расскажу. Просто… просто поклонник из Портленда. Он увидел мою страничку в интернете и захотел встречи. Но ничего не было, клянусь! О, Кристофер, я никогда тебе не изменяла!
Он рядом, раскрасневшееся от злобы лицо, всего в паре сантиметрах от их собственного.
-- Я люблю только тебя… -- Она хочет приложить свою дрожащую ладонь к мужской щетинистой щеке, но…
Удар был неожиданным, ребром ладони прямо по скуле. Они падают, и Кэрри разрыдавшись, закрывает лицо и голову руками. Это было больно… Господи, как же ей было больно.
-- А у меня для тебя сюрприз, детка, -- отвечает Кристофер, открывая шкафчик и доставая от туда упавший стакан и початую бутылку виски, -- Я выяснил, кто это. Догадаться было не сложно – Джонатан Стоун – гребанный некрофил, которого выкинули из Портленда за нюдсы с покойниками. Что интересно, он в вас нашел? Вы же дышите и даже еще не успели сдохнуть. Что же он нашел в тебе детка? Ты же еще не умерла, но знаешь, я думаю, что скоро он сможет насладиться тобой сполна, когда будет собирать твои раздробленные косточки по частям. Ну, подумаешь, очень нервный подросток, так и не сумевший пережить утрату матери, сбросился с балкона. Всякое случается, не так ли?
-- Мама, боже… мамочка… помоги мне… -- Заикаясь шепчет Кэрри, все так же закрывая голову руками, -- Мама…
-- Да, мама. Мама! Ты вся в нее, эта шлюха изменяла мне всю жизнь. Однако, ты-то, малышка, казалась такой преданной.
-- Кристофер, пожалуйста, не трогай его. – Ее тонкие руки, умоляюще обнимают мужские ноги, -- Не трогай его. Я… Я все сделаю! Все что ты скажешь, только умоляю, не трогай его… Не трогай!

Она не понимает, что это лишь злит Кристофера еще больше – ее мольбы, просьбы оставить Джонатана в покое – еще одно подтверждение их связи.

-- А что на счет этого думает твой брат? Где его легендарная дерзость, а? Почему он не заступается за свою шлюху-сестру? – Оттолкнув их ногой, мужчина отошел на пару шагов, -- Или он не одобрил твой выбор?
-- Это был НАШ выбор… -- Оскар поднял свои холодные серые глаза на отчима и его губы скривились в ехидной усмешке, -- И ты его не тронешь. Только попробуй и я сам тебя прикончу, клянусь.

В комнате воцарилось недолгое молчание. Отчим поигрывал льдом в бакалее с виски, неотрывно глядя на своего пасынка. Кэрри… С ней все понятно, но Оскар? Оскар?! Его мальчик, любимый ребенок, которого он растил как родного с того времени, когда женился на Диане. Кэрри появилась позже, и так сильно Кристофер не смог принять и полюбить ее. Но… Оскар… Оскар… Тоже предал его?

-- Хватит бить ее. Если хочешь обсудить это, говори со мной. Как мужчина с мужчиной. – Хрупкий подросток, оперся на руки, чтобы наконец-то подняться, -- Не трогай Кэрри.
-- Что?.. – Ему смешно. Правда смешно, -- Ты… Ты, -- он указывает на него искривленным пальцем и начинает нервно хихикать, -- Мужчина? Серьезно?
-- Меня не волнуют твои издевки, -- Оскар вытирает тыльной стороной ладони сочившеюся кровь из уголка рта, скула горела так, что к ней хотелось приложить лед, -- но быть с ним, это наш общий выбор. Я не позволю тебе все разрушить.

Что юноша мог противопоставить? Его глаза на мгновение покосились на нож рядом с недорезанным огурцом, но стоит ли данная драма таких радикальных решений?

-- Так что, Кэрри, малышка? Ты любишь меня все так же сильно?
Дыхание тяжелое, словно в зной после дождя.
-- Любишь?
-- Нет… -- Тихо ответила Кэрри. И, кажется, лед перестал звенеть в чужом бокале, -- Прости, папочка, но я люблю другого мужчину.
Стакан разлетелся на осколки, а виски на белом кафеле, теперь смотрелся как лужа ослиной мочи.
-- Ах ты шлюха… -- Прошипел Кристофер, -- Мелкая дешевка, мразь!

Все происходило слишком быстро: несколько шагов к ним, и секунда, чтобы перекинуть через плечо вопящее трепыхающееся тело ребенка. Вверх по лестнице, к спальне… спальне Дианы – дверь не заперта, но их криков никто не слышит, когда он бросает их на мягкие перины, разрывая на груди домашнюю футболку с группой «The Cure», и стягивая шорты до колен к щиколоткам.

-- Нет! Нет!
-- Заткнись! – Теперь он ударяет кулаком в живот, чтобы лишить дыхания и голоса. От острой боли в солнечном сплетении, они обмякают, ощущая нестерпимо огненные пульсации, отдающие жаром в поясницу, -- Заткнись…

Это были двадцать минут полнейшего ада. Чужое тяжелое дыхание пропахшее виски душило хуже удавки. Крис брал ее грубо, но она, казалось, не чувствовала боли, это слишком мелко. Они, целиком, их тело и было болью – разрывающей нутро изнутри, вытягивающей последние силы и рассудок. Кэрри была в бреду, и за покрытого мелкой россыпью капелек пота лицом мужчины, она видела мертвое лицо матери, она слышала голос Джонатана и смех Доры, шепот Талии. Где они… Где все те, кто был им сейчас так нужен?!

-- Джонатан… -- Уставившись в одну точку, подвижная, будто безвольная кукла из-за яростных толчков, она не шептала даже, а говорила лишь одними губами, -- Где ты… Любимый… Помоги мне… Помоги мне…

О том, что их отчим кончил, они поняли лишь тогда, когда он отвалил от них с тихим стоном. Это стало падением для них обоих, Оскар разделил эту боль с сестрой пополам, не желая, чтобы она прошла через это в одиночку.

-- В общем так… -- Крис тяжело выдохнул, опираясь на локти, и вытирая вымазанный в крови член сорванной с подростка футболкой, -- Я его не трону. Но вы больше никогда с ним не увидитесь. Я сам наведаюсь к этому ублюдку и пригрожу копами. Не думаю, что его любовь настолько сильна, что он готов оказаться за решеткой. Ясно?

Они молчали, разглядывая на потолке алые вспышки, аляпистые сверкающие пятна. Все кончилось. Хуже быть уже не может.

-- Я налью себе еще виски, детка. Ты должна меня понять, ты не оставила мне выбора, Диана… Ты мне его не оставила.
Когда он спал с ней, то называл ее Дианой.
-- Ты не оставила мне выбора, детка… -- Шелестел его голос, когда он пошатываясь выходил из спальни, -- Чертова шлюха… -- Спускался вниз по лестнице крепко держась за перила, чтобы не упасть, -- Маленькая несносная дрянь.

У них обоих был только один шанс, закончить эту историю правильно. Только один.

*** *** ***

Три часа ночи, по телику идет очередное ток-шоу о проблемах американских домохозяек. Кристофер не то чтобы весьма доволен собой, скорее удовлетворен исходом. Секс с Кэрри всегда был чем-то бесцветным и не стоящим внимания, ей никогда не затмить свою мать, она не являлась даже краем тени его безупречной и роскошной Дианы.
Мужчина не слышал, как кто-то спустил вниз по лестнице и еле шаркая ногами забрел на кухню оставляя вслед за собой капли крови. Психиатр думает о насущном – послеродовой депрессии, биполярном расстройстве подростков, раздвоении личности от которого он не смог уберечь даже своего сына, а коли так, способен ли он помочь кому-то еще?

Кэрри берет со стола нож, нечаянно сбрасывая на пол огуречные кружочки.
С каждым шагом, кресло в котором сидит мужчина становится ближе. И в ее душе нет и толики сомнений. Она мертва. Он убил в ней все, что могло мерцать, гореть, ослепляя этим огнем все вокруг. Ее больше нет, и возможно уже никогда не будет. Это будет ее последний выход, итоговый раунд, и пусть, в ней не осталось ровным счетом ничего, но она не позволит себе проиграть. Кэрри Хорн никогда не проигрывает.

Острое лезвие вонзилось в чужое плечо, словно в масло. Ударить человека ножом и вынуть его, оказалось так легко, что это тут же захотелось повторить. Истошный вопль Кристофера. Еще удар, за ним последовал еще – в самое сердце. Упав с кресла, мужчина схватился за то место, откуда кровь била легким фонтанчиком и застывшим взглядом уставился на близнецов.

-- Я так любила тебя, папа. Я так тебя любила…
-- До встречи в аду, отец. -- Хрипло добавил Оскар.

Тонкая ладонь бросает нож рядом с уже мертвым, истекающим кровью телом. Вот и все, назад дороги нет, но если честно, Оскара не покидала мысль о том, что когда-нибудь, это должно было произойти.

*** *** ***

-- Алло? Джонатан!

Оскар Хорн проковылял целый километр, одетый лишь в одно пальто на голое тело до ближайшей телефонной будки на заправке.

-- Ты должен приехать ко мне. Нет, не на машине! Возьми такси и попроси высадить тебя в конце улицы, дойди до моего дома пешком так, чтобы тебя никто не заметил, а потом войди через черный ход, понял? Но чтобы ни одна живая душа… Да. Да. Спасибо…

Он повесил трубку и облокотился затылком о стеклянную стенку. Господи, Кэрри… Что ты наделала? Но она молчала. Просто молчала, и это было страшнее всего.

Немного подумав, юноша бросил еще пару монет в таксофон, и начал терпеливо ждать, пока длинные гудки не сменятся до боли знакомым голосом.

-- Алло? Талия! Ты мне нужна сейчас. Приезжай ко мне. Нет, не на байке, на такси, слушай, что я тебе скажу…

ЛС, все остальное по востребованию