LETITIA LAZLO,37 пациентка курятника, судмедэксперт
Летиция Лазло
-|| коренной житель
|
|
Летиции всегда нравились девушки, но она никогда не позволяла себе крутить романы со студентками. Ум и обаяние позволяли ей быть в центре внимания как мужчин, так и женщин, и даже самые завзятые шовинисты не позволяли себе раскрыть рта в её присутствии. Впрочем, свою ориентацию она никогда не афишировала, потому что не гендер и не предпочтения в постели определяют личность.
Летиция прекрасный специалист, знающий смерть изнутри и обучающий взаимодействию с ней других. Острый ум, ухоженность, уверенность в себе. Как же она оказалась в нашем захолустье, да еще в Курятнике?
Во всем виноват третий пункт. Летиция проснулась, уверенная в том, что она – воплощение Хель, скандинавской богини смерти.
И всё изменилось. Навсегда.
Она видит, как половину твоего тела покрывают трупные пятна, чувствует гниль изнутри, и удивляешься, отчего больше никто этого не замечает. Её девушка испугалась и оставила Летицию. И она бросила работу и своих студентов и отправилась домой. В Торранс, из которого бежала когда-то, как из жуткой, гомофобной провинции, где нет ничего хорошего и никаких перспектив. Приехав, она не стала останавливаться в гостинице. Её тянуло к склепам. Она собирала сбитых животных у дороги, грязная, оборванная, потерявшая документы и деньги, и чувствовала себя прекрасно. А затем Летицию нашли сердобольные горожане и отвезли в Вавилонскую лечебницу.
"Это безумие. Просто какое-то безумие, с которым я никак не могу справиться, потому, что усилия воли слишком слабы, потому, что я слишком, излишне, жалею себя. Потому, что я слабак, вот кто я! И витая рукоять меча в моих ладонях достойна других рук, иных, сильных и крепких, тех, что будут сжимать её без колебаний, рук, чей обладатель пойдет до самого конца, и его не сломят ни беды, ни предательство, ни полуночный бред.
Полуночный бред отдает терпким, перезаваренным чаем, что горчит даже в горле, где уж точно нет никаких рецепторов – уж я-то знаю, мне неоднократно доводилось отведать этого напитка. Порой мне насильно вливали его в глотку, порой чужие, ломкие и непослушные руки буквально втягивали меня за воротник форменной, широкой рубашки на подоконник, заставляя вглядываться в непроглядную, тугую тьму.Так кто же я..?
Это началось с боли и продолжилось дальше. В тот день, когда я впервые ощутила во рту вкус вина, крови, и собственных слез. В тот день, в который я замерзла впервые, я впервые познала и другое – несвободу от тела, я начала молить отпустить меня. Как странно…тогда я еще не связывала это с моим знакомством с той серой, сперва испугавшей меня, а после - ставшей такой родной, мглой.
Вернее…нет.
Я просто не могла думать о чем-то ином кроме холода и обступивших меня осенних деревьев. Казалось, они выдавливали из меня самую жизнь, самую суть, но я понимаю, я могу облечь это в слова лишь сейчас.
Лишь сейчас, когда всё позади, и закончилось это…нет, я не скажу когда. Попросту не помню.
Не помню, как сгустилось надо мною небо, как стало стремительно уменьшаться перед моими глазами, как я начала падать.
Я лежала в зелёной, заросшей одуванчиками и подсолнухами траве и смотрел в небо.
Оно было светло-голубым.
Оно сдавливало мою грудь.Теплые цветы щекотали израненную кожу, а я не могла заставить себя закрыть глаза, измученные ледяным воздухом. Чудилось – едва я сделаю это, всё, что окружает меня, пропадет, окажется пылью и миражом. Я лежала в траве, и просто смотрел в небо, не имея сил даже на то, чтобы задуматься: а что же ждет меня дальше?
На ярко-фиолетовом небе было несколько лун. По меньшей мере – с полсотни. То была последняя я.
«Последняя я» - чужим голосом слова в моей голове. И в пальцах – немножечко холода. Такая точка света в самый последний край, когда знаешь, что не получишь ответ на своё письмо, когда не откроется дверь, сколь не бейся в неё или рядом.Я научилась дышать им по принуждению – я понимаю это лишь сейчас, когда слишком поздно, и мне остались считанные минуты. Вместо меня будет другая, я знаю, и я не могу оставить ей ничего, кроме моей памяти, моего опыта, который лихорадочным пульсом заперт в моём теле.
Остается надеяться, что тот, кто будет после меня, не повторит ошибок моего пути и вообще не повторит ни одной из моих ошибок. Пусть она изберет новый путь – свой собственный.
Я поверила, что темное небо – всё, что меня ждет, всё, что когда-либо может меня ждать. Слова складывались в строки, строки – в страницы, и заклинание сработало – я поверила. Я поверила и увидела.Я увидела темное небо.
Я пола за ним, кожей впитывая бесконечную серую мглу, ледяной холод тумана, с каждым шагом осознавая правду этого мира. Осознавая свою правду.
…Так бывает. Ранним-ранним утром ты долго идешь сквозь рощу с тем, чтобы окунуть лицо в сияющий родник со свежими проблесками рассвета на живой его глади.
…И больше ничего не нужно.Потому, что теперь я знаю, кто я."
из записок Летиции Лазло
@Silent_asylum
ЛИЧНОЕ ЗВАНИЕ
<b>ЛЕТИЦИЯ ЛАЗЛО</b>, 37 <sup>y.o.</sup><br><a href=ссылка на анкету>личное дело</a> ©<br><font size="1">"У всякого безумия есть своя логика"</font>
Отредактировано Letitia Lazlo (2022-10-05 13:53:03)
